В последнее время органы следствия не утруждают себя необходимостью доказывания факта получения взятки по ст. 290 УК РФ. Зачастую обвинение строится на одних показаниях взяткодателя и на производных от его показаний доказательствах.
Что нужно делать адвокату в суде, когда его подзащитный полностью признает свою вину? На первый взгляд, ответ очевиден: соглашаться с обвинением и просить смягчить наказание своему подзащитному. Но я в очередной раз убеждаюсь, что неправильно ограничиваться первым взглядом, а выражение: "не нужно портить отношения с судом", которым некоторые коллеги оправдывают свое бездействие, и вовсе неприемлемо для адвоката.
При упоминании слова «педофил» у большинства наших граждан возникают чувства отвращения и ненависти. Но в данной статье я расскажу не о тех педофилах, которые реально насилуют несчастных детей, а о людях, которых педофилами назначили органы следствия, предъявив им обвинение по статьям 131 или 132 Уголовного кодекса РФ.
Дело о получении взятки, о котором пойдет речь, расследовалось военными следственными органами. Пишу я о нем с грустью, и вот почему.
Впервые столкнулся в своей практике с ситуацией, когда следователь, открыто нарушив нормы закона, устанавливающие требования к месту и порядку хранения вещественных доказательств, произвел выемку вещественного доказательства прямо из помещения суда до вступления приговора суда в законную силу.
Проблема незаконных отказов в постановке военнослужащих на учет нуждающихся в получении жилых помещений по договорам социального найма в порядке ст. 51 ЖК РФ носит системный характер.
Когда оперативные сотрудники задерживают лицо по подозрению в совершении преступления, они заинтересованы получить от него так называемое признание, чтобы облегчить следственным органам дальнейшее доказывание его вины по уголовному делу.
